Плавание "Котоярви" по северным Курилам      2018 год​

Северо-Курильск

В понедельник утром мы перебрались в Северо-Курильск и остановились  на  пляже  среди  обломков кораблей. Вблизи порта – грандиозная  свалка и местный Пёрл Харбор - с десяток ржавых судов лежащих на мели. Часть из них погибла  в цунами 1952 года, остальные не пережили лихие 90-е. Проклятый Эбеко продолжал плеваться пеплом. Когда очередное серое облако оседало на город, пепел сыпался на крышу каюты со звуком мелкого дождя. Вблизи вулкана пепел довольно крупный, размером с мелкий песок. Вскоре «Котоярви» изрядно «посерел».

Артём остался дежурить на катамаране, а все остальные отправились в город. Жилая часть Северо-Курильска произвела приятное впечатление. Несмотря на крайне тяжёлый климат, город выглядит довольно ухоженным. Приводятся в порядок дороги, строятся новые здания. Повсюду стоят указатели, куда бежать в случае цунами. Ужас, который пережил город в 1952-м году остался в памяти курильчан.

Вдоль центральной улицы множество магазинов. Есть в них практически всё. Цены при этом «островные», особенно по части  овощей и фруктов.

 Немножко погуляв по городу, мы разыскали Леонида и отправились в краеведческий музей.   Экскурсия, которую он нам провёл, оказалась потрясающе интересной. Музей постоянно гоняют из одного  помещения в другое, поэтому экспозиция находится в "полусвёрнутом"  состоянии.   Большинство экспонатов собрано на Парамушире и Шумшу  местными следопытами. В отличии от столичных музеев, всё можно  потрогать руками. Экспозиция размещена в нескольких крохотных залах  по тематике: культура айнов, колонизация островов русскими казаками и  японцами, две мировые войны, цунами 1952 года и настоящее время.  Но  главное  в этом музее - не экспонаты, а наш экскурсовод. Леонид оказался  потрясающе увлечённым человеком, влюблённым в историю и отлично её  знающим. Время в музее пролетело незаметно.

После посещения музея мы разделились. Все отправились на шопинг, а я – к пограничникам. Сотрудники ПУ  оказались людьми вежливыми и  доброжелательными, и в целом произвели довольно приятное впечатление. Впрочем, от этого было не легче. Люди они государевы, и сидят в своём ПУ, чтобы выполнять приказы. А приказы бывают всякие, в т.ч. идиотские.  Их тоже приходится выполнять.

 С ходу выясняется, что пересекать 4-й пролив нам нельзя. Нет договора с «Морсвязьспутником» на обслуживание в системе мониторинга судов «Виктория». Точнее -  есть, но не тот. С этого года правила изменились, и нужен другой. Где взять? Вариант один -звонить в «Морсвязьспутник» и заключать по почте новый договор.  Отдел «Виктории» работает только с 9-00 до 18-00 Москвы. Обложившись инструкциями, постановлениями и приказами, я откладываю переговоры с Москвой на вечер. Сотовая связь в Северо-Курильске плохая,  особенно в порту. Никакого 3G, работает только полудохлый GPRS.  Нормальный интернет есть дома у Леонида. Договариваюсь с ним о вечернем сеансе связи.

Тем временем, в порт зашла яхта «Оберон» из Петропавловска, и я сходил к ним в гости. Капитана Андрея Подласа я помню ещё по плаванию 2011 года, мы тогда вместе стояли в бухте Русской. Андрей с компанией научников на борту собирался идти на Онекотан. Они знакомы с Леонидом, и берут его с собой в качестве гида. Судя по срокам, на Онекотане мы должны пересечься.

В 9-00 по Москве звоню в «Морсвязь». Дальше последовала бесконечная череда звонков, писем, договоров, правки и пересылки документов за 7000 км и обратно. Дома у Леонида удалось сделать лишь малую часть (остальное таки через GPRS), поскольку  бюрократическая канитель тянулась до конца рабочего дня в Москве и продолжилась на следующий день. Лишь к вечеру 31 июля стало понятно, что на Онекотан мы всё же пойдём. Выход из Севкура  был запланирован на 23-00 по полной воде.

​

Пока я занимался бюрократией, Гусевы, Шурик и Артём прогулялись к японскому аэродрому. Дорога проходит по старому Северо-Курильску, смытому цунами 1952 года. Не осталось там ничего, кроме кладбища. Рядом с кладбищем – недостроенный мемориальный комплекс в память жертв цунами. От аэродрома сохранилась заросшая полоса и бетонные капониры для самолётов.

В 23-00 мы послали уведомление о пересечении границы. Опять какие-то проблемы и задержка на неопределённый срок. Шёл отлив, пришлось стащиться с пляжа и встать рядышком на якорь. Наконец в полночь нам дали добро на выход. Теперь – срочно драпать, пока не передумали. Мы вышли из Северо-Курильской бухты и двинулись вдоль океанского побережья Парамушира на юг. Сам по себе перход был довольно спокойным. Ветер постоянно менялся, но в среднем был попутным. Неужели, весь этот бюрократический бред остался позади, а впереди - только море и острова? Мы были наивны.  Под утро, на траверзе м. Васильева к нам подошёл ПСКР и потребовал лечь в дрейф.  Причину погранцы не назвали, лишь неопределённое  «у нас с вами проблемы». Спустили шлюпку и выслали к нам наряд.

 Я начинаю лихорадочно соображать, к чему ещё они могут придраться. Готовлюсь к худшему – тотальному шмону на борту.  Документы в порядке и 10 раз проверены, оружие в чехлах, разрешения есть. Что ещё? Да, вот ещё есть ящик с пиротехникой. Вдруг,  есть какой-нибудь 150-й пункт 100N-ого постановления, который в погранзоне запрещает иметь на борту пиротехнику? Сам понимаю, что это уже – паранойя, но других версий нет. Пока риб идёт к нам, топлю весь ящик в море. Жалко, нету слов. На обратной дороге будем пугать медведей жестяными мисками и свистком. Зато теперь мы чисты как новорождённые младенцы.

Конечно, топить пиротехнику было не надо, всё оказалось гораздо проще. Морской наряд ничего про нас не знал, и кинулся в погоню. И это после того, как я проторчал в Северо-Курильском ПУ половину предыдущего дня! Граница Родины на прочном замке? Чёрта с два. При отсутствии связи между подразделениями никакой охраны границы быть не может.

Офицер  наряда  проверил  документы и составил протокол досмотра. Нарушений нет. На всё про всё мы потеряли полтора часа. Дальше был штиль, пересечение контрольных точек границы и покрытый плотным туманом Онекотан.